Продолжаю публикацию походного дневника по кусочкам.
25 июня.
Пасмурно. Временами моросит дождь. Сварив кашу, я разбудил Ирину. Та осторожно понюхала кашу, мужественно съела, но обед стала варить сама. Ирина прихватила с собой множество приправ и разных пряностей. Оказывается, пища с этими добавками приобретает качественно другой вкус.
- Ничего себе, - облизывался я, - вот это супчик!..
Упаковывая макароны, я случайно проткнул мешок. Заметив это, Ирина молча достала скотч и заклеила дырку в пакете.
- Ничего себе, - опять удивился я, - ты такая маленькая, а от тебя столько пользы!..
- Это я ещё не стараюсь, - скромно отвечала Ирина…
Вечером небо опять заполыхало красными и даже сиреневыми красками.
- В небе спецэффекты! – восхитилась Ирина.
- А я видел в лесу, недалеко от палатки, движение какого-то зверя.
- Медвежонок? – обрадовалась Ирина.
- Нет, больше на соболя похоже, только размером крупнее. Слишком быстро убежал, я не успел разглядеть.
Перед сном Ирина читала по памяти стихи Гребенщикова.
- Здорово! – заметил я, - уважаю стихи Гребенщикова, Блейка и ещё один поэт есть, тоже известный… Пушкин!
И уснул под шум дождя.
25 июня.
Пасмурно. Временами моросит дождь. Сварив кашу, я разбудил Ирину. Та осторожно понюхала кашу, мужественно съела, но обед стала варить сама. Ирина прихватила с собой множество приправ и разных пряностей. Оказывается, пища с этими добавками приобретает качественно другой вкус.
- Ничего себе, - облизывался я, - вот это супчик!..
Упаковывая макароны, я случайно проткнул мешок. Заметив это, Ирина молча достала скотч и заклеила дырку в пакете.
- Ничего себе, - опять удивился я, - ты такая маленькая, а от тебя столько пользы!..
- Это я ещё не стараюсь, - скромно отвечала Ирина…
Вечером небо опять заполыхало красными и даже сиреневыми красками.
- В небе спецэффекты! – восхитилась Ирина.
- А я видел в лесу, недалеко от палатки, движение какого-то зверя.
- Медвежонок? – обрадовалась Ирина.
- Нет, больше на соболя похоже, только размером крупнее. Слишком быстро убежал, я не успел разглядеть.
Перед сном Ирина читала по памяти стихи Гребенщикова.
- Здорово! – заметил я, - уважаю стихи Гребенщикова, Блейка и ещё один поэт есть, тоже известный… Пушкин!
И уснул под шум дождя.
Journal information